Модификации стратегических задач США в Афганистане (2001-2010 гг.)

Об авторе: Марианна Рубеновна Арунова - доктор политических наук, ведущий научный сотрудник Института Востоковедения Российской Академии Наук; автор множества книг и статей, посвященных Афганистану. 

Одной из ключевых внешнеполитических задач, стоящей ныне перед администрацией Барака Обамы, остается доставшаяся «в наследство» от Дж.Буша стабилизация обстановки в Исламской Республике Афганистан (ИРА).

Напомним, что после терактов в США 11 сентября Дж.Буш объявил, что страна находится в состоянии войны с международным терроризмом и предстоящая военная кампания будет длительной и масштабной, с использованием всех национальных ресурсов. Ее цель – искоренение международного терроризма во всех проявлениях и ликвидация его лидеров. При подготовке к операции, названной «Несокрушимая свобода», были сформулированы три ударные группировки, общей численностью 45 тысяч военнослужащих. Состав ВВС превысил 500 единиц летной техники, на базе авианосцев «Карл Вильсон», «Китти Хок» и «Энтерпрайз» 60 самолетов палубной авиации, около полутора десятков кораблей сопровождения, подводные лодки с ракетами большой дальности. О поддержке операции заявили 70 государств, более 40 из которых выразили готовность принять в ней непосредственное участие. 2 октября руководство НАТО приняло решение о вступлении в силу пункта 5 своего устава, в соответствии с которым нападение на одного из членов «Североатлантического альянса» расценивается как нападение на НАТО в целом и страны-члены этой организации имеют право на ответный удар по агрессору.

Правовой основой военной операции США явился пункт 51 Устава ООН о праве на самооборону. 7 октября американские ВВС приступили к ракетно-бомбовым ударам по Кабулу, Кандагару, Герату, Мазари-Шарифу, Джелалабаду, авиабазе в Баграме и объектам инфраструктуры талибов. Важнейшую роль в успехе наземных военных действий сыграли подразделения «Северного альянса», состоявшие в основном из таджиков, узбеков, хазарейцев, а также пуштунов. Под командованием министра обороны Исламской Республики Афганистан Мохаммад Касима Фахима отряды освободили от талибов ряд городов. 15 октября США официально объявили о намерении совместно с ООН контролировать создание институтов власти в Афганистане.

В результате непродолжительной военной операции в начале декабря режим талибов был свергнут, порядка 25-30 тысяч боевиков и их лидеры нашли убежище в афгано-пакистанском приграничье и на территории Пакистана.

27 ноября под эгидой ООН и активнейшем участии США в Бонне состоялась открытие конференции представителей основных антиталибских сил – лидеров «Северного альянса», пуштунских авторитетов, представленные экс-королем Захир Шахом. Более чем деятельное участие в работе конференции приняли представители США, их союзники по операции «Несокрушимая свобода», представители стран региона, Российской Федерации.

5 декабря в результате весьма острых дебатов было подписано межафганское «Соглашение о временных механизмах в Афганистане до восстановления правительственных институтов». Его основные вехи – назначение сроком на 6 месяцев Временной администрации, принятие конституции, выборы Переходной администрации, прямые выборы президента и парламента.

По настоятельной «рекомендации» США (а точнее под нажимом) и активнейшей поддержке экс-короля главой Временной администрации был назначен пуштун, вождь племени Попальзаев Хамид Карзай, длительное время находившийся в эмиграции в Пакистане и США. Сформировав состав администрации, в которую вошли лидеры «Северного альянса» М.К. Фахим, А.Абдулла и М.Ю. Кануни, 21 декабря 2001 г. Х. Карзай прибыл в афганскую столицу.

В соответствии с межафганским «Соглашением» из столицы были выведены отряды «Северного альянса», а затем по мандату СБ ООН (резолюция 1386) сроком на 6 месяцев введены «Международные силы содействия безопасности» (МССБ) – 4 тысячи военнослужащих из 17 стран. В их обязанности входило содействие афганским вооруженным силам по обеспечению охраны и безопасности Кабула и прилежащих районов. 4 января 2002 г. командующий МССБ – Д. Маккол и афганский министр обороны М.К.Фахим подписали соглашение, предусматривавшее размещение отрядов МССБ и подтвердившее их обязанности. В дальнейшем по просьбе афганских властей сроки пребывания МССБ неоднократно продлевались, численность увеличилась, а зона их ответственности распространилась практически на всю территорию страны. С августа 2003 г. командование иностранными воинскими контингентами осуществляется НАТО.

Становление новой государственности Афганистана происходило при неуклонной, все возраставшей разноплановой вовлеченности США и Запада. Свергнутые, но не сломанные талибы и их сторонники – «Аль-Каида», Исламская партия Гульбеддина Хекматияра, пакистанские исламисты, добровольцы, завербованные Мухаммед Сухейлем (создатели «Всемирного фонда джихада»), в течение 2002 г. готовились к борьбе.

Располагая весьма значительными средствами, выделявшимися многочисленными «благотворительными» фондами мусульманских и европейских стран, а главное доходами от все возраставшего наркопроизводства (посевы наркосодержаших культур увеличились с 70 тысяч до 193 тысяч га), лидеры талибов сформировали, обучили и вооружили новые отряды и в начале 2003 г. стали совершать нападения на южные уезды юго-восточных провинций. Руководство вооруженной оппозиции избрало тактику, основу которой составили военные операции средней и малой интенсивности, диверсии, нападения на иностранные и правительственные войска, госучреждения, и, главным образом, практически непрекращающиеся теракты. В течение 2003-2008 гг. оппозиция сумела распространить свое влияние на значительную часть территории Афганистана. За все прошедшие годы США и их союзники по операции «Несокрушимая свобода» не добились сколько-нибудь существенного прогресса в достижении поставленных в 2001 г. целей.

Стратегия Дж.Буша, ориентированная на силовое подавление оппозиции, несмотря на все возраставшую численность, прежде всего, американских воинских контингентов, не сумела эффективно противостоять их активности. Более того, действия иностранных, прежде всего, американских военных – обыски, облавы, «зачистки» и особенно ракетно-бомбовые удары по населенным пунктам, значительно укрепили антизападные настроения простых афганцев, причем не только пуштунов, но и представителей других этносов, численность которых составляет не менее 40% населения страны. Гибель сотен ни в чем не повинных людей, включая стариков и детей (по данным ООН, в 2008 г. – 828 афганцев, в 2009 – 596)(2) вызывала и вызывает бурю возмущения в масштабе страны. Все это, накладываясь на ухудшение экономического положения (порядка 55% населения живет за чертой бедности), имеет своим следствием не только сочувствие талибам и их сторонникам, но и побуждает людей оказывать им содействие, а подчас и вступать в их ряды.

Президент Б.Обама, понимая бесперспективность линии, проводившейся его предшественником, внес в нее существенные коррективы. Результатом межведомственной работы стала озвученная президентом США 27 марта 2009 г. Стратегия по Афганистану и Пакистану («Аф-Паку»), поддержанная американскими союзниками на международной конференции по ИРА, состоявшейся в Гааге 30 марта 2009 г.

Стратегия была призвана определить новые ориентиры Вашингтона на афганском треке, в том числе более активное подключение американских союзников и соседей ИРА к стабилизационным усилиям для облегчения США бремени афганской кампании (расходы Соединенных Штатов на операцию в Афганистане по оценочным данным могут за период 2001-2010 гг. достигнуть 336 миллиардов долларов, а потери среди американских военных в ИРА с 2001 г. превысили 1500 человек). В стратегии предусматривались меры по подготовке афганских вооруженных сил к самостоятельному ведению боевых действий со сведением в перспективе роли американского контингента к обучению афганских военнослужащих и проведению точечных операций. Значительное внимание уделялось развитию сотрудничества с Пакистаном, содействию активизации усилий его правительства по уничтожению инфраструктуры «Аль-Каиды» на пакистанской территории.

Если обновление стратегической линии далось команде Б.Обамы без особых проблем (составные части политики на афганском треке прорабатывались, очевидно, демократами еще в период президентской кампании 2008 г.), то с тактикой дело обстояло не так гладко. Новый американский лидер, уделив приоритетное внимание внутриполитическим вопросам и, в частности, реформированию системы здравоохранения, предпочел первое время следовать в фарватере афганской политики своего предшественника. В частности, в Стратегии в качестве важнейшей цели было подтверждено силовое подавление «Аль-Каиды» в Афганистане и Пакистане. В интересах ее реализации Б.Обама санкционировал направление в ИРА дополнительных военнослужащих.

Обновленная стратегия США была одобрена на Международных конференциях в Лондоне (январь 2010 г.) и в Кабуле (июль 2010). Резкое ухудшение ситуации в Афганистане, во многом связанное с итогами президентских выборов (20 августа), побудило США коренным образом изменить стратегию.

Получив карт-бланш от афганских партнеров и европейских союзников на реализацию названных задач – передачу ответственности афганским вооруженным силам за обеспечение безопасности, Вашингтон, казалось бы, приобретал широкое пространство для маневра в имплементации своей стратегической линии на афганском треке. Однако, в сложившейся ситуации ряд внутриафганских и внешних факторов вынудили администрацию Б.Обамы фактически «на ходу» вносить коррективы в свои подходы к афганской проблеме.

Во-первых, силовое давление на вооруженную оппозицию, несмотря на существенное увеличение численности американских войск и, в целом, всего контингента МССБ, оказалось малоэффективным и не внесло изменений в стратегическое соотношение сил. Тактика преимущественного задействования спецподразделений для ликвидации лидеров оппозиции и минимизации разрушений вследствии боевых операций, в целом способствовала некоторому сокращению жертв среди гражданского населения и создавала впечатление верных шагов на изначально декларируемом США пути к завоеванию «умов и сердец» простых афганцев. Однако такой подход, в силу своей самоограниченности, имел крайне скромные результаты в достижении заявленной Вашингтоном задачи – уже не искоренение терроризма и ликвидация его лидеров, как говорилось осенью 2001 г., а максимальное ослабление сил вооруженной оппозиции.

В полной мере это проявилось при реализации антитеррористических операций «Моштарак» (февраль-март 2010 г., провинция Гельманд) и «Шефаф» (март-апрель 2010 г., северные провинции ИРА). Избранная тактика вылилась фактически в выдавливание боевиков в прочие, ранее относительно стабильные, провинции Афганистана. В итоге оппозиция получила дополнительный импульс к расширению географической представленности. Более того, в Гельманде, несмотря на первоначально заявленную дополнительную цель – обеспечение ведущей роли афганских вооруженных сил, они оказались, по признанию западных военных источников, «не готовы действовать самостоятельно…[им] не хватает достаточного снабжения и логистического обеспечения, а также …профессионализма…».

Во-вторых, на американскую политику в Афганистане продолжает влиять пакистанский фактор. Как известно, ИРА являлась традиционно важным элементом стратегии Пакистана по обеспечению его национальной безопасности. Это выражалось в стремлении Исламабада не допустить наращивания влияния Индии в Афганистане и в четко выражаемых намерениях пакистанского руководства обеспечить присутствие в афганском политическом истэблишменте проводников своего влияния.

Проблема для Вашингтона заключается в том, что Исламабад сохранил инструментарий продвижения своих интересов на афганском треке, задействованный еще в 80-х годах прошлого века – использование сил вооруженной оппозиции, действующих в Афганистане, опирающихся на пакистанскую поддержку. Однако если в период пребывания советского контингента на афганской территории такие заигрывания Пакистана с подобными группировками отвечали внешнеполитическим интересам США, то ныне они создают серьезные проблемы в антиталибской стратегии американцев. Так, Исламабад категорически выступает против задействования силы в отношении пропакистанских подразделений боевиков (речь, прежде всего, идет о так называемой «Сети Хаккани», базирующейся в северо-западных районах Пакистана и весьма активно действующей против коалиционных войск в ИРА), а также о противодействии реализации какой-либо схемы постконфликтного восстановления Афганистана, не предусматривающей важной роли пропакистанских сил.

Положение дел, в силу жизненной важности для пакистанцев афганской составляющей их политики, не смогли изменить трехсторонние встречи, проведенные в США, в том числе с участием лидеров ИРА и Пакистана. В итоге Вашингтон, традиционно рассматривающий пакистанскую сторону как важного союзника в регионе и опасающийся утратить на него влияние, был вынужден действовать в Афганистане с постоянной оглядкой на Исламабад. Последний же, в свою очередь, понимая, что запас прочности лояльной к Пакистану политики США в силу настроя американской общественности и амбициозной программы Б.Обамы на афганском направлении не бесконечен, вынужден закрывать глаза на использование американских беспилотников против отдельных талибских сил на своей территории.

Наконец, в третьих, к модификации стратегических задач США подталкивает и крайняя неудовлетворительность функционированием нынешней политической системы ИРА. Речь, в частности, идет о серьезных нарушениях во время президентских выборов 2009 г. в Афганистане. Проблемы были зарегистрированы и по итогам состоявшихся 18 сентября 2010 года парламентских выборов. Новый состав парламента до сих пор не приступил к своей работе. Ныне реакция американской, да и в целом всей западной общественности – практически нескрываемое разочарование в целесообразности поддержки режима Хамида Карзая.

Как видится, дело здесь не только в самом Х. Карзае. Вашингтонские стратеги, выстраивая свой курс на афганском направлении, полагали, что создание юридической основы институциональной базы будущих демократических преобразований, политическая и военная поддержка и экономическая помощь Запада позволят новым афганским властям решить весь комплекс сложнейших проблем, снизу до верху пронизывающих афганское общество. Этого не произошло и США в очередной раз, переоценив свои возможности, совершили грубый просчет – не поняли и, следовательно, не учли афганские реалии и в результате получили то, что получили. Этот просчет нанес огромный урон Афганистану и его народу. В результате сегодня американская администрация ищет поиск выхода из тупика.

Ключевым элементом модификации стратегии США в Афганистане стал перенос ими большего акцента с силовой составляющей на обеспечение примирения с вооруженной оппозицией. Фактически она имеет инерционный характер. Четко сформулированный старт процессу примирения был дан на двух крупных форумах прошлого года, уже упоминавшихся конференциях – Лондонской и Кабульской. В Кабуле была утверждена «Программа мира и реинтеграции в Афганистане». Осенью 2010 г. соответствующий переговорный процесс был запущен. При этом диалог ведется не только с членами так называемой «Кветтской шуры», руководящего органа талибов, обеспечивающего координацию подрывных мероприятий на афганской территории, но и с пропакистанской «сетью Хаккани».

Как видится, Вашингтон впредь будет стремиться строить свою афганскую стратегию на двухтрековом подходе – сочетании мер, направленных на примирение, с подготовкой к свертыванию военного присутствия в ИРА. Последние заявления американских политиков говорят о том, что дата начала сокращения контингента США – июль 2011 г. – не является жестко установленной.

Как именно будет на практике осуществляться план сокращения американских войск в Афганистане, сказать пока сложно. Однако две составляющие стратегического курса американцев более или менее очевидны. Вашингтон в силу, прежде всего, настроя американской общественности, видимо пойдет на существенное сокращение своего военного присутствия в Афганистане, тем более что соответствующий процесс уже апробирован действиями Канады и Нидерландов. (Открытым остается вопрос о том, какой численности контингент США, в конечном счете, останется в Афганистане. Иракский опыт дает основание предполагать, что это будет определяться потребностями обучения и поддержки афганских сил безопасности).

Другая тенденция – отход от «демократизаторских» лозунгов в пользу более прагматичного курса, не отягощенного задачами госстроительства в ИРА. Хотя такая позиция и может подвергнуться с учетом настроения американской элиты определенным изменениям с креном в пользу более радикального продвижения традиционной для республиканцев правочеловеческой проблематики, все же, по всей видимости, она останется в арсенале американского руководства. Консенсус, преобладающий в американском политическом истэблишменте в отношении афганской кампании в силу ее осуществления силами как республиканской, так и демократической администраций, по-прежнему весьма устойчив.

В результате присутствует четко сформулированная Вашингтоном цель – обусловленное конкретными факторами сворачивание иностранного военного присутствия в Афганистане, и весьма эфемерное представление о сроках и параметрах подготовки к ее осуществлению. В конечном счете, от развития событий в Афганистане и вокруг него будет зависеть, когда и как уйдут американцы.

Что касается России, то она, традиционно заинтересованная в стабильном, независимом, развивающемся Афганистане, поддерживает подтвержденный мировой общественностью курс на «афганизацию» проблемы – постепенную передачу всей полноты ответственности афганцам за обеспечение безопасности, активизацию антинаркотических мероприятий, содействие социально-экономическому развитию ИРА, развитие афгано-пакистанского взаимодействия (кстати, Москва является важным коспонсором этого процесса, составными частями которого стали регулярные встречи лидеров России, Афганистана, Таджикистана и Пакистана).

Рассматривая сложившее положение на афганском направлении, можно заметить, что конфликтный потенциал в Афганистане питают (и питали ранее) не только внешнеполитические факторы, но и комплекс весьма острых внутриполитических и экономических проблем. Учет их взаимосвязи и взаимозависимости, видимо, и будет определять подходы афганцев и мирового сообщества к оптимальному решению проблемы стабилизации обстановки в Афганистане и вокруг него.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции. Источник: Афганистан.Ру